«Покажи мне твоего человека, и я покажу тебе моего Бога» (Афинагор). Целостное представление о мире, так или иначе, выражается в учении о человеке (антропологии); в этом отношении можно отметить, что антропологические идеи, высказанные виднейшими христианскими мыслителями (отцами Церкви), открывают существенные черты средневекового миросозерцания, во многом отличного от предшествующей античности. Среди святоотеческих сочинений, специально посвященных учению о человеке, выделяется труд епископа Нисского Григория «Об устроении человека» (IV в.). Возвышенность мысли о человеке здесь сочетается с попыткой его всеохватного изучения, вбирающего и данные естественных наук (медицины, естествознания др.), и, прежде всего, религиозного Откровения, запечатленного в Священном Писании (Ветхом и Новом Завете) н Священном Предании.
Первым положением Григория Нисского о человеке является ветхозаветное «божественное речение» о сотворении человека Богом по Своему образу и подобию (Быт. 1, 26). Как полагает Григорий Нисский, сама неопределенность первого речения о сотворении человека, а не конкретнее — Адама (что последует из дальнейших слов), указывает на причастность всего людского рода к образу и подобию Бога. Из прочих творений человек выделяется особенным соответствием Богу — Творцу Вселенной. Это положение сразу рознит христианское видение от языческой философии античности, согласно которой человек есть микрокосм, уменьшенная копия мироздания. По Григорию Нисскому, величие человека не в том, что он подобен миру — в таком случае он почтен сравнением и с комаром и мышью.
«Как же человек, смертный, страстный и кратковечный, есть образ неповреждаемой, чистой и присносущей природы (Бога)?» Человек, созданный по образу и подобию Божьему, занимает высшее место в иерархии творения — он «царь» над всем творением, его предстоятель перед Творцом. Как созданный в конце акта творения мира, человек завершил цепь его совершенств, соединив в себе его восхождение от неживого физического состояния к одушевленным существам и, кроме этого, явив в себе особенное высшее начало. Речь идет о том, что человек имеет трехсоставную иерархически организованную природу: дух («ум») — душа — тело. Духовное начало, Духовная жизнь в нем непосредственно божественного происхождения (по ветхозаветному повествованию, после завершения творения человека из «персти земной», Бог еще вдунул в него жизнь) и есть по преимуществу то, что роднит человека с Творцом, дает ему возможность быть по образу и подобию Божьему. Через духовную сферу человеку даны способности и силы, никогда не устранимые от него, такие, как свобода, ум, слово, бессмертие. Однако, несмотря на то, что именно духовные возможности связывают человека с божественной реальностью, в нем есть и то, что укореняет его в «земном» — это телесные и душевные (эмоционально-волевые) способности. Так человеческая природа предстает «серединой между двумя крайностями, отстоящими друг от друга, — природой божественной и бесплотной и жизнью бессловесной и скотской». Сложная ипостась (личность) человека, вбирающая в себя несколько начал, существует и развивается только в их иерархической взаимоподчиненности и связи с Богом. Если ум является зеркалом «красоты Первообраза», то тело делается как бы зеркалом зеркала, поскольку управляется умом. Поэтому не только в собственно духовных способностях человека проявляется его «царственность», но, по мысли Григория Нисского, и в телесном его устроении, например в его прямом облике, в его сложении, оставляющем свободными «для служения слова» руки, в обнаженности от природных покровов и оружия, свойственных животным, но имитированных человеком. При этом, по мнению Григория Нисского, ум (по-гречески употребляемый здесь термин «нус», ум обозначает в человеке центр вообще духовной, а не рассудочной жизни) не связан каким-либо нарочитым образом с отдельным органом тела (т.е. не находится непосредственно, скажем, в голове или сердце). Через это наблюдение Григорий Нисский доказывает — и вполне в духе античной фило-софии — бессмертие (неуничтожимость) высшего начала в человеке (напрямую не связанного со смертной плотью). Но, с другой стороны, он опровергает мнение античной философии (Платона) (а также индийской философии) о предсуществовании душ телам (или наоборот) и перевоплощение душ в другие тела или животных и растения. Согласно Григорию Нисскому, между различными полюсами человеческой природы (дух — тело) существует глубокая жизненная связь, обосновываемая единством личности. При сотворении была приведена в бытие вся человеческая полнота и ни одна составляющая не появилась раньше другой — ни душа раньше тела, ни наоборот, иначе бы человек пришел в разногласие с самим собой, разделяемый временным различием. А если бы (что следует из идеи перевоплощения) человеческая душа после смерти вселялась за свои пороки в животных или другие низшие существа, то невозможно было бы представить ее возвра-щение к лучшему состоянию.
В устроение человека вносит искажение злое начало (грех); именно грех производит в нем неестественное соотношение духовных, душевных и телесных способностей, закрывая как бы маской «страстей плоти» образ Божий и, тем самым, в какой-то степени разъединяя человека с Создателем. Так что оказывается, что «чем бессловесная жизнь пользуется для сво-его сохранения, то, привнесенное в человеческую жизнь, стало страстями. Ведь гневом сохраняются хищники, а сластолюбие спасает многородящих животных; трусость — слабого и страх — легко уловимого более сильными, а прожорливость — тучного». Отсюда становится очевидной христианская идея спасения человека, как избавление от греха и восстановление духовной связи с Богом. Спасение предполагает не отсечение каких-либо способностей в человеке (прежде всего телесных), а их правильное взаимоподчинение. Такое положение проясняет смысл образа Божия в человеке, как не только данных изначально ему божественных способностей, но и как задание их осуществления в Добре (Боге). Среди необходимых добродетелей, которые должны одухотворять человеческую жизнь, Григорием Нисским выделялась любовь. «Без любви переменяются все черты образа», — утверждал он.
Все произведение Григория Нисского проникнуто верой в человека, верой в то, что образ Божий в нем неуничтожим, что зло, как начало изменяющееся и временное, не может превозмочь в человеческой природе силу блага, вложенную Самим Творцом. Человеку приходится проводить скорбную жизнь на земле, но им должна руководить убежденность в осмысленности земной истории, которая направлена к достижению «человеческой полноты» — выраженности человеческой природы во всех своих ипостасях (которые когда-либо родились или родятся), что приведет к всеобщему воскресению и спасению людей. Через людей будет спасено и все «совоздыхающее» земное творение. Хотя последняя идея — идея всеобщего окончательного спасения (восполнения), апокатастасиса, Григория Нисского не была принята христианской Церковью (при общем положительном к нему отношении), его произведение стало плодотворным основанием для последующих антропологических изысканий.