Одним из последователей Барта, стремившимся придать его идеям экзистенциальный характер, был немецко-американский теолог Пауль Тиллих (1886—1965 гг.). Блестящее богословское образование, полученное Тиллихом в Берлине, Тюбингене, Галле, послужило мотивом его приглашения преподавать в самые престижные университеты Германии: Марбург, Дрезден, Франкфурт.
В 1933 г. к власти пришли нацисты, и Тиллиху, как и многим его соотечественникам, пришлось покинуть родину. Тиллих эмигрировал в США. Там он долгое время преподавал в Гарварде и Чикаго, и там он написал свои самые знаменитые работы: «Потрясение снов» (1948), «Новое бытие» (1955), «Систематическая теология» (1951—1964), «Мужество быть» (1965) и другие.
В своих произведениях Тиллих старается примирить философию и теологию, хотя сам он отдает предпочтение последней, которая, в отличие от философии, не только ставит вопросы, но и отвечает на них. Так, если основной вопрос теологии — это вопрос о Боге, то у философии — это вопрос о Бытии. Но по сути, замечает Тиллих, вопрос ставится об одном и том же. Понятие «Бытие» (имеется в виду «Само-Бытие», невыводимое из бытия вещей и к нему несводимое) — это всего лишь философский синоним того, что на теологическом языке именуется «Богом». Однако Тиллиха интересует не это, его мысль сосредоточивается на состоянии человека, который задает вопросы и ищет ответы на них, поскольку всякий вопрос, и в первую очередь о Бытии (Боге), всегда порождается «шоком небытия».
Большую часть своих идей Тиллих почерпнул в работах идеологов Реформации, писавших о тотальной испорченности и извращенности человеческой природы и о невозможности угодить Богу добрыми делами или выполнением предписанного церковного ритуалу. Спасение может быть обретено лишь по милости Божьей, произвольно наделяющей избранных благодатью (верой в искупительную миссию Христа).
Развивая эти мысли протестантизма, Тиллих доводит их до окончательной парадоксальности, заостряя внимание на «неизбранном» (неверующем). Поскольку вера есть состояние человека, охваченного силой Бога (Бытия), верующий не осознает свою конечность, так как смерть он воспринимает не как угрозу собственному бытию, но как потерю греховной плоти. И его не одолевает страх, в отличие от неверующего, которого заботит эта конечность, что вызывает в нем тревогу. Эта тревога — бессмысленности существования, неизбежности смерти и неискупленности вины. Человеку требуется что- то такое, что было бы способно подавить этот страх, что-то противоположное ему, но коренящееся в самом человеке. И это «что-то» Тиллих называет мужеством, мужеством существовать и самоутверждаться «вопреки тому, что не дает «Я» утвердить себя». Парадокс же заключается в том, что этот страх пронизывает каждого, и верующего, и неверующего. Нет истины без сомнения и нет сомнения без истины. Так что любой верующий вправе спросить себя: «А является ли та вера, которую я переживаю, той верою, которой Авраам, будучи искушаем, принес в жертву Исаака и, имея обетование, принес единородного? Быть может, то состояние совершенно иное? Быть может, у меня нет той Веры и я не «избран». Все это вызывает тревогу и страх. И даже особо жаждущие обретения веры не вправе что-либо изменить. Не человек открывает Веру, но Бог. Все в Его власти. Так что Вера может быть открыта человеку в самый последний момент.
И Тиллих задается вопросом: «Как существовать человеку в этом мире, если он пока не нашел в себе этой Веры: он ведь, с одной стороны, понимает бессмысленность своего существования и свою конечность, а с другой стороны, осознает свое бессилие, бессилие что-то изменить?» И Тиллих, будучи теологом, сам отвечает: «Нужно иметь человеку мужество, мужество быть несмотря ни на что и сохранять надежду, что Бог откроет Веру, ибо благодать Господа со всеми».