Вильгельм Дильтей (1833—1911 гг.) — крупнейший немецкий мыслитель, представитель «философии жизни», создатель понимающей психологии, известный своим открытием исторического метода в области «наук о духе» и применявший его при описании культурной эволюции Европы. Непосредственное влияние Дильтея испытали М. Хайдеггер и Г. Г. Гадамер, представители экзистенциальной и герменевтической философии в XX в. Н. Ланге писал о Дильтее как мыслителе редкой оригинальности.
Для понимания общей концепции В. Дильтея показательна его работа «Сущность философии», опубликованная еще при жизни, в 1907 г. Ее главный мотив — попытка объяснить фундаментальную апорию (несовместимость) в структуре философского знания: с одной стороны, ее претензию на объективность и общезначимость, а с другой, — теми многообразными формами философской аргументации, созерцания и постижения, которые встречаются в ходе исторического развития мышления. Несомненно, к сущности философии, по Дильтею, принадлежит метафизический порыв, стремление к универсальности и систематичности, подлинному самоуразумению и рациональному осмыслению реальности, связыванию разнородных явлений и приданию им единого смысла, а также тяга к позитивному знанию, научности и конкретности. Однако понятия, которые используют философы, не являются застывшими формами, а «высшие принципы» — неизменными и бессодержательными «началами». Их источник — в душевной жизни каждого отдельного философа, который, что существенно, принадлежит определенному историческому миру, культуре и окружению. Душа человека — не абстракция, а имеет внутреннюю структуру, проявляющуюся через многообразие своих актов, «переживаний», интуиций, ценностей, норм и устремлений. Именно «целеполагание» характеризует духовную деятельность личности, придавая всему ее разнообразию внутреннюю связанность и единство. Изучением структурной специфики душевных явлений, всех психических переживаний должна, согласно философу, заниматься понимающая психология», которая не объясняет душевные факты каузально и дедуктивно, а понимает и описывает весь сложный внутренний опыт в опоре на самонаблюдение (интроспекцию). Однако, по Дильтею, индивидуальные позиции и целеполагания, если глубоко понять и истолковать их источники, кроются в историчности, они присущи целым обществам, а порой и всему историческому человечеству. Духовные цели, смыслы и содержания, осуществляясь в языке, в высказываниях многих людей, так или иначе проникают в душевную жизнь каждого человека (в том числе и философов) и обусловливают общую настроенность, миросозерцание и мировоззрение. Именно тип мировоззрения, говорит Дильтей, лежит в основе той или иной интеллектуальной системы. Философия несвободна от общего духа культуры, от исторически определенной смысловой стихии.
Учение о мировоззрениях занимает важное место в творчестве В. Дильтея. Он развивает эволюционный взгляд на движение мировоззренческих форм, выделяя религиозное, поэтическое и философское мировоззрение, которые последовательно сменяют друг друга в общей схеме культурного самосознания. Нужно сказать, что как бы Дильтей высоко ни ценил религиозную и поэтическую форму миропонимания и миропознания, все-таки предпочтение он отдает философии. Теоретико-познавательная специфика философии во все времена, но особенно в позитивистическом ее уклоне в XIX в. показывает, что в высшей степени глубокое сознательное самоуяснение жизни и всех ее загадок лежит как раз в философской плоскости. Ведь всякая мировая загадка, утверждает В. Дильтей, спрятана в исторически осуществляющемся «духе» культуры. Философия и есть та познавательно-критическая деятельность, функция которой — рациональное истолкование идеального, философско-традиционного смыслопорядка исходя из историчности познающего. Такое самопознание духовной сущности культуры возможно только в философии.
Итак, в системе Дильтея сущность философии состоит в стремлении выразить и связать всю совокупность воззрений, переживаний, ценностей и целей так, как они даны в конкретном эмпирическом (или историческом) сознании, когда само это сознание «возвышается до уразумения своего поведения». Нетрудно увидеть в этих идеях основополагающие предпосылки современной герменевтики.